Сидит сегодня дорогая моя Старшая Лёлишна... наворачивает борщ со сметаной.
На блюдечке перед ней лежит рулетик из куриного филе, в чашке - тёплое молоко, к молоку - печенька с шоколадом.
И вдруг чего-то задумалась... и говорит:
- А помнишь, мама... раньше, когда мне нельзя было всякую вкусную еду - папа делал мне конфеты?.. Из чёрного хлебушка. Мял-мял его пальцами, а потом натыкал на зубочистку - и получался чупа-чупс!
- Ага, помню, - говорю.
- А когда удача... удавалась - он посыпал этот чупа-чупс сахаром. Немножко... сверху.
- Помню, - вздыхаю я. - Ты кушай, кушай.
Дитя, ностальгируя, роется в тарелке... взгляд её задумчив и светел.
А я вспоминаю о том, что иногда в виде лакомства ей давали ещё и творог - набирали половину чайной ложечки и посыпали белыми крупинками надоевшую кашу из ржаных хлопьев. И радуюсь, радуюсь. Господи, как же хорошо-то, а!
-
На блюдечке перед ней лежит рулетик из куриного филе, в чашке - тёплое молоко, к молоку - печенька с шоколадом.
И вдруг чего-то задумалась... и говорит:
- А помнишь, мама... раньше, когда мне нельзя было всякую вкусную еду - папа делал мне конфеты?.. Из чёрного хлебушка. Мял-мял его пальцами, а потом натыкал на зубочистку - и получался чупа-чупс!
- Ага, помню, - говорю.
- А когда удача... удавалась - он посыпал этот чупа-чупс сахаром. Немножко... сверху.
- Помню, - вздыхаю я. - Ты кушай, кушай.
Дитя, ностальгируя, роется в тарелке... взгляд её задумчив и светел.
А я вспоминаю о том, что иногда в виде лакомства ей давали ещё и творог - набирали половину чайной ложечки и посыпали белыми крупинками надоевшую кашу из ржаных хлопьев. И радуюсь, радуюсь. Господи, как же хорошо-то, а!
-