ritishcha

Страшно не люблю болеть. Даже не потому, что это достаточно мучительный процесс (опять всё болит от макушки до пяток, так, что тело кажется хрустальной вазой с острыми гранями, которым больно оттого, что они острые), а потому, что никакие дела сами делаться не хотят и приходится себя пересиливать и всё-таки их делать.
А это опять-таки больно и мучительно.

Такое впечатление, что у меня есть собственный, ручной вид простуды, который приходит ко мне регулярно, через равные промежутки времени ~~как только проголодается~~.

И - начинается...
Старшая Лёлишна пропускает музыкалку и ушу, потому что её просто некому туда вести.
Младшая Лёлишна застраивает всю квартиру сооружениями из кубиков, стульев и любых вещей, которые попадутся под руку, склеивая всё это дело скотчем, чтоб не разваливалось - потому что на улицу её тоже никто не ведёт.
Собака, проведя получасовой сеанс пристального проникновенного смотрения в глаза, тяжело вздохнув, ложится спать в прихожей - на весь день.
В квартире Воцаряется - вот так, с большой буквы: Воцаряется! - беспорядок.

Лишь Остапчик, как всегда, скрашивает моё болезненное горизонтальное состояние.

На диванчике наискосок от моего свалены остатки творческого выплеска Лёлишен - разноцветная жатая бумага в рулонах. Под бумагу живописным комком подложен плед, вокруг красиво разбросаны какие-то книжки и разные мелочи типа клеящих карандашей и ножниц. Всё вместе образует эдакую красочную шуршащую гору, по которой со странным выражением на морде идёт-бредёт наш оазис спокойствия.
Выражение это мне знакомо - у всех, даже самых распрекрасных котов бывают сдвиги насчёт "пометить территорию". Мало ли там... вдруг - чужак! А он уже подсуетился.
Но иногда он с такой мордой просто обходит всю квартиру - для профилактики.
Вставать мне не хочется, поэтому я строгим хриплым голосом окликаю его. Остапочкин серьёзно смотрит на меня, идёт дальше, шурша бумагой, забирается на вершину кучи и садится там - непонятно в какой позе, скрытый бумажными обрезками.
Через силу произведя ещё пару командных окриков, я понимаю, что коту на меня наплевать и решаю его пугнуть - бросив в бумагу тапок. Уж очень не хочется вставать... больно, и шатает меня. Тапок у меня лёгкий - за судьбу кота можно не опасаться.
Кидаю - и... Промахиваюсь.
С чётким тукающим звуком тапок прилетает Остапчику в лоб и отскакивает в сторону. Проводив взглядом неожиданный объект, кот некоторое время удивлённо смотрит на меня округлившимися глазами, затем взор его привычно смягчается. Дружелюбно задрав хвост и роняя на пол рулоны бумаги, он выбирается из кучи, идёт ко мне на диван, ложится на подушку и поёт, поёт свои лечебные песни... Прижимает меня тёплым меховым бочком и тузит лапкой.

Я зарываюсь ему в шерсть своим воспалённым носом и думаю - ведь надо же! Ему тапком в лоб - а он утешать. Поищите-ка ещё такое сокровище.

Славный, славный наш котейка.